Легенды о горном ауле Кубачи
В наше нестабильное и жестокое время, когда правят деньги, а человеческая жизнь стала разменной монетой в междоусобных конфликтах, пришла пора задуматься — а зачем мы, собственно, живем на этой земле? Неужели мир был создан таким прекрасным лишь для того, чтобы мы разрушали его и проливали кровь…
Что нынешний читатель знает о Дагестане, кроме криминальной хроники? А ведь Дагестан — это край необычайной, уникальной природы, туманных гор, хрустального воздуха и серебряных ручьев. Кроме того, он славится поэтами, такими как великий Расул Гамзатов, а еще чудом, пришедшим к нам из самой глубины веков, имя которому — аул Кубачи.
Расположено село на высоте 1800 метров над уровнем моря — по кавказским меркам это «предгорье». Аул Кубачи совсем немал, в хорошие времена он насчитывал до 7-9 тыс. жителей, что позволяло ему гордо именовать себя маленьким государством. По склону горы сбегает вниз череда домов, которую сравнивают и с каменным водопадом, и с лестницей в небо. Дома расположены один над другим, просторные, добротные, от двух и более этажей, с множеством комнат. В каждом есть место для встреч с гостями, для отдыха и трапезы, а еще — для ювелирной мастерской и собственной музейной коллекции.
В персидских летописях аул упоминается еще в IV веке как Зерихгеран («кольчужники»), что на тюркском соответствует «Кубачи». Другое название села — «Угбуг», а жителей — «угбуган», «губители людей». Связь проследить легко — в селе Кубачи работали оружейники, а для чего делают оружие, как не на погибель человеческую? Хотя понятно, что в средние века само ремесло кузнецов подразумевало кольчуги, мечи и сабли. Самые дорогие из изделий украшали ювелирно, что придавало оружию дополнительную ценность.
Среди наиболее знаменитых работ кубачинцев называют двурогий шлем Александра Македонского, щит Александра Невского, саблю Надир-шаха и более позднюю реликвию — набор холодного оружия из музея «Виктории и Альберта» в Лондоне, подаренный царем Александром III королеве Виктории. С кубачинскими саблями воевали драгуны Российской империи, гордясь не только боевыми свойствами стального клинка, но и насечкой, резьбой на ножнах и рукояти.
Мирное время внесло свои коррективы в ремесло кубачинских златокузнецов, и они занялись новой работой — ювелирными украшениями и изысканной серебряной посудой. В царствование Романовых и в советское время кубачинские серебряные рюмки, кувшины или вазы считались свидетельством хорошего вкуса хозяев дома, а дамы с удовольствием носили знаменитые браслеты, серьги и кольца.
В каждой семье села Кубачи хранили свой узор — как в обычных семьях рецепты хлеба или аджики. Кубачинский орнамент имеет изначально растительную основу, ведь ислам запрещал изображение живых существ. Поэтому всю свою фантазию мастера вкладывали в причудливые стебли, листья и цветы, что, казалось бы, и вырасти не могли на каменистой земле предгорья.
Ювелирная техника кубачинских мастеров очень сложна и разнообразна. Если в других ремеслах используется строго ограниченный вид работ, то здесь можно найти одновременно гравировку с чернением, чеканку, мелко-зернистое канфарение, филигрань с перегородчатой эмалью и резьбу по слоновой кости. Только кубачинские ювелиры славятся своим умением так работать штихелем по серебру, что получается настоящая имитация сияния бриллиантов.
О непревзойденном совершенстве работы кубачинцев сложена легенда, которая имеет под собой реальную историческую основу. Когда-то персидские златокузнецы, желая похвастать, прислали в аул тончайшую проволоку, сопроводив запиской: «Попробуйте вытянуть такую же – и пришлите ее нам». Каково же было их изумление, когда в скором времени в ответ на свой вызов они получили… ту же самую проволоку, но просверленную изнутри! «Мы из такой проволоки трубы делаем», — насмешливо пояснили кубачинцы.
Кубачинские узоры различают по сочетанию, комбинированности, по расположению деталей — асимметричные и симметричные, причем последние сложнее и ценнее. Каждый узор носит свое название. Мархарай («заросль») — это вьющиеся побеги травы, а тутта — это стебель с зеркально расположенными листьями. Особенно привлекают взгляд стилизованные кружевные медальоны, украшающие и посуду, и сувенирное оружие. Цвета в перегородчатой эмали тоже регламентированы — в основном это голубые, фиолетовые, желтые, белые соцветия и зеленая листва, однако их расположение в узоре целиком уникально.
В селе Кубачи каждый называет себя мастером. Дети с младших классов рисуют на уроках узоры и наносят их на металл, а по окончании школы уже имеют на руках профессиональное удостоверение мастера-ювелира. Раньше многие работали и дома, и на Кубачинском художественном комбинате, созданном из артели ремесленников. Там насчитывалось до 1000 мастеров, а теперь их осталось едва больше 100. Всему виной лихие 90-е годы, когда даже такое уникальное ремесло, как искусство Кубачи, оказалось в упадке и забвении.
Получение сиюминутной прибыли и быстрых денег — вот что встало во главу угла и нанесло существенный вред одному из самых значительных мировых народных ремесел. Когда на смену уникальным работам приходит обычный ширпотреб — не предательство ли это по отношению к нашим предкам, так свято чтившим традиции и так ревностно хранившим свои секреты?
Кубачинцы всегда считали делом чести каждую свою работу. Как писал о «взыскательности аульских мастеров» Расул Гамзатов:
И, славы кубачинцев не нарушив,
Он вновь блеснёт высоким мастерством,
Которое волнует наши души
И кажется порою волшебством…
Можно с уважением и восхищением подтвердить: искусство Кубачи не умерло! Оно живет в терпеливых чутких пальцах сегодняшних художников-мастеров, в их глазах, полных любви и вдохновения, в их чистых, светлых мыслях и сказочных фантазиях. Кубачинцы встречают каждый день с улыбкой, а каждого гостя щедрым угощением. Хотелось бы, чтобы мы вспомнили главное — здесь закончилась в далеком XIX веке кровопролитная Кавказская война. Потому что там, где есть место таланту и искусству, всегда торжествует мир.
