История Кубачи

Кубачи — одно из интереснейших селений в Дагестане, известное ныне не только в России, но и во всем мире работами своих мастеров-ювелиров. В XIX — начале XX века Кубачи прославились художественной отделкой оружия и изготовлением ювелирных изделий. Внимание ученых привлекала и другая сторона жизни кубачинцев — большое количество памятников прикладного искусства стран Ближнего Востока и каменных рельефов как вывезенных, так и находящихся по сей день в Кубачи.

Вот эти обстоятельства поддерживали и поддерживают интерес к истории и искусству этого селения. Однако ознакомление с работами, написанными о Кубачи, приводит к заключению, что все же мы еще очень и очень мало знаем об истории этого селения в широком смысле. И главная здесь трудность — отсутствие письменных источников, специально посвященных Кубачи. Отметим , что арабские источники IX—X веков упоминают страну Зерихгеран (то есть изготовителей кольчуг, а в более поздние времена это персидское слово было заменено тюркским эквивалентом Кубачи и закрепилось в источниках). Исследователи считают, что термин Зерихгеран не относился к какому-то определенному селению. В этом районе были распространены ислам, христианство и иудаизм.

Кубачинцы всегда были не только умелыми мастерами, но и потомственными собирателями декоративно-прикладного искусства стран Востока и Запада. У каждого кубачинца имеется своеобразная традиционная коллекция-музей (хут наллахъал), которую он постоянно пополняет. Обычно в кунацкой на окрашенной синькой или покрытой ковром стене с потолка до пола развешаны плотными рядами фарфоровые, фаянсовые, глиняные, медные, латунные чаши, миски, блюда с различными орнаментами, много красочные, яркие или мерцающие металлом, тонкой гравировкой, позолотой.

Здесь можно найти изделия персидские, индийские, арабские, китайские, французские, русские с маркой Кузнецова и Гарднера, а среди них блюда из глины дагестанского производства с черным орнаментом по зеленому глазурованному фону, резко отличающиеся от других. Другую стену занимают полками, где стоят кувшины, вазы, котлы. Первый ряд заполнен большими бронзовыми котлами на трех ножках кубачинского производства. Они предназначены для приготовления пищи в торжественной обстановке, например во время свадьбы.

Следующая полка уставлена котлами меньших размеров для повседневного употребления, а на третьей полке выставлены мучалы, похожие на человеческие фигуры, с крышками, напоминающими папахи. В четвертом ряду размещена латунная и медная посуда с тончайшими орнаментами и арабскими письменами, а также вазы (чибсата-гурани) разных изящных форм. Пятый ряд заполнен широкими, конусообразными чеканными вазами-нукнусами из латуни. Все эти предметы переходят от одного поколения к другому.

По традиции они предназначаются для передачи дочерям во время свадьбы. Поэтому, у кого много дочерей, у того и коллекция богаче, как говорится в Кубачи. Много сохранилось рассказов о прошлом кубачинского ремесла. Много интереснейших сведений о нем собрано и опубликовано в статьях русских и иностранных исследователей, которые приезжали в аул из любопытства и с научными целями. В очень давние века в дальних странах ходили рассказы о том, что в горах Кавказа существует народность, имеющая свою культуру, обряды, обычаи, и искусно выделывает всевозможные кольчуги, боевое снаряжение и оружие, которое распространялось в разные страны и являлось источником легенд.

Некоторым путешественникам удавалось проникнуть в аул-крепость, расположенный в заоблачных высях, и они распространяли сведения об этой горной кузнице. Восточные историки и географы, особенно арабы, включали в свои труды очерки про аул Угбуг, называя его Зерихгеран, или Кубачи. Но не будем здесь касаться письменных сведений об ауле. Наша цель — передать те сведения. о которых мы слышали в самом ауле, в его устном наследии.

Имеющиеся вокруг аула Кубачи многочисленные кладбища свидетельствуют о том, что местные мастера были не только оружейниками и кольчужниками. Они были замечательными резчиками, наносившими на камень превосходные орнаменты. На самых ранних сохранившихся надгробиях в узоры красиво вплетаются куфические, а на более поздних похожие на причудливую вязь арабские надписи, передающие имена умерших, а также различные пословицы и изречения из Корана. Исходя даже только из этих памятников, можно определить ход развития декоративного мастерства кубачинцев за много столетий, так как оно менялось от одного века к другому.

Традицией было украшать каменной резьбой не только надгробия, но и мечети, сторожевые башни, стены домов. Албанские камни имели рельефные изображения живых существ: людей, хищных зверей, драконов, птиц, умело вплетенных в растительный орнамент. Сами контуры фигур, звериные гривы и хвосты, оперения птиц тоже решены орнаментально с исключительным ритмическим чувством. Все изображалось по памяти и воображению, поэтому никогда ничто не повторяется одинаково дважды, все отличается творческой фантазией. Но главное и самое знаменитое ремесло Кубачей — производство художественных изделий из металла. Это — оружие, военные доспехи, конская сбруя, всевозможные женские серебряные украшения, предметы домашнего обихода: бронзовые и медные луженые котлы, кувшины, блюда.

На древнейшем этапе, как мы предполагаем, кубачинцы делали все, что необходимо было воинам тех веков, — кольчуги, шлемы, копья, мечи, кинжалы, удила, стремена. Позже они все более разнообразили свои изделия и дошли до кремневых пистолетов и ружей. Расцвет кузнечно-литейного производства, мастерства золотых и серебряных дел, резьбы по камню в ауле Кубачи насчитывает столетия. Выделка кольчуг, панцирей, копий, мечей и другого оружия связана с еще более глубокой древностью. В трудах путешественников и историков мы не находим указаний на то, когда началось развитие этого ремесла.

Но сведения, идущие от наших предков и до сих пор хранимые стариками, говорят о том, что кольчуга появилась в горах Дагестана и начала изготовляться кубачинцами еще в те времена, когда войны велись при помощи луков и стрел. Плотные соединения многочисленных колец, из которых состоит кольчуга, не давали возможности стрелам сквозь нее проникнуть. Кроме того, она хорошо защищала тело от ударов мечей и кинжалов. От предков и отцов мы слышим рассказы не только о древних мастерах-кольчужниках, но и о добыче и обработке железа, которое было необходимо для их ремесла. Выплавку металла древние кубачинцы-зерихгерани производили из местной руды, которую находили недалеко от своего селения, около аула Чумли, в ущельях, носящих название Хъябкъойла катала.

Здесь у скал были выстроены из местных твердых камней самодельные печи. Руда расплавлялась в печах, в которые воздух поступал через специальные отверстия в нижней части стенок, выходя затем через высокие вытяжные трубы. Топка производилась дровами и древесным углем, которые заготовлялись в этом же районе. Железо из расплавленной руды оседало на дне печей и затем извлекалось оттуда. Следы плавки в местности Хъябкъойла катала в виде остатков шлаков и примесей к железной руде встречаются до сих пор. Обожженные огнем коричневатые скалы тоже свидетельствуют о том, что здесь длительное время производился обжиг руды. Эту работу делали группы плавильщиков, а затем металл привозился в Угбуг-Кубачи, где его окончательно обрабатывали.

Древние кубачинские кузнецы умели не только выделить из руды железо, но и приготовить из него различные сорта стали, использовавшейся для производства оружия и орудий труда. При ковке металла они производили различные операции: рубку, вытягивание, пробивание отверстий, скручивание, штамповку. Они располагали различными самодельными инструментами: щипцами, молотками, зубилами, пробойниками. Для точки острых инструментов применялись ручные точила из местного твердого камня, мелко- и крупнозернистого песчаника. В двух километрах к востоку от аула Кубачи, в местности, называемой Къубассанила, расположена высокая гора Кайдашла муда. За ней среди каменных склонов, окруженная небольшим лесом и кустарником, находится пещера Мячубадила, доступ в которую возможен по узким крутым тропинкам.

Отсюда открывается панорама нынешнего аула Кубачи. По давней традиции молодежь организует сюда шествия по четвергам. Юноши и девушки танцуют здесь и обязательно посещают пещеру. Эти места кубачинцы связывают с работой древних кольчуж-ников, и действительно здесь сохранились следы секретного в те времена кольчужного производства. Имеются громадные каменные плиты, в которых вырублены выемки для размещения на определенных расстояниях волочильных досок (сабилтлуме), а также квадратные гнезда для укрепления наковален (гуцне), на которых обрабатывались железные детали.

На стальных волочильных досках с дырочками вытягивали проволоку до нужной толщины. По рассказам стариков в этой мастерской в древние времена работали кровники, изгнанные из аула за пролитие крови и не имевшие не только права жить в ауле, но и переходить установленную границу под страхом смерти в соответствии с законом Зерихгеранского царства. Объединенные между собой, эти люди работали в указанном месте, где находились также их дома и жили их семьи.

Мячубадила — одно из главных мест и, видимо, первая кузница, где было положено начало оружейному делу кубачинцев. Место было выбрано недоступное для набегов. Отсюда лучше, чем с Къунахъла калъа (верхней башни аула), видны подступы к центру селенья. Здесь имелись большие каменные плиты, удобные для помещения горнов. Здесь же для нагревания и плавки железа можно было заготовлять древесный уголь в расположенном рядом лесу. Но прежде всего они старались сами найти способы ускорения технических процессов и труда мастера, что привело их к ряду изобретений.

Можно привести следующие примеры. Раньше кольчужники после сборки колечек заваривали оба конца каждого колечка горячим способом, соединяя их таким образом в узлы. Это требовало огромного труда. Поэтому позже придумали другой способ: концы приготовленных для кольчуги колечек приспособили для штамповки, делая на одном конце отверстие, а на другом выступ, точно соответствовавший этому отверстию и в него входивший. Концы соединенных между собой колец таким образом соединяли, не запаивая, а зажимая специальными щипцами. Это дало возможность втрое ускорить изготовление кольчуг. Плотность соединения при этом не уступала плотности, достигнутой путем сварки.

Готовые кольчуги варились в специальном котле (г ашак), в масле, придававшем им черный цвет и предохранявшем их от ржавчины. По твердости сплава, по устойчивости против ударов мечей, сабель и кинжалов кубачинские кольчуги, по словам предков, превосходили все другие, поэтому на них был очень большой спрос, как и на прочие виды снаряжения, изготовлявшиеся кубачинскими оружейниками, которые делали полные доспехи, состоявшие из панцирей, налокотников, шлемов и прочих деталей, украшенных своеобразным узором. В дальнейшем художественные изделия стали производиться в самом ауле непосредственно в домах мастеров, продававших свою продукцию не только в ближайших районах, но по всему Кавказу, а затем и в других странах.

На балконе каждого дома имелся уголок, где мастер работал летом. Над всем аулом стоял стук молоточков по металлу. Когда темнело, пользовались масляными светильниками, которые кубачинцы сами отливали из бронзы. Такой светильник называется по-кубачински чагъ. На память о прошлом они и сейчас хранятся у каждой хозяйки. Со времени возникновения огнестрельного оружия кубачинцы, продолжая выделку кольчуг, перешли также к его изготовлению и постепенному совершенствованию. Из рассказов стариков известно, что первоначально делались кремневые ружья с короткими стволами, но они оказались близкобойными. Тогда был удлинен ствол. Затем гладкие стволы были заменены стволами, имевшими внутри продольную винтообразную нарезку.

В результате таких усовершенствований создались кубачинские кремневые ружья, получившие широкораспространенное, хотя и не местное название мажар. Они прославились дальнобойностью и безотказностью боя, заслужив широчайшую известность, как и кольчуги. Сохранилась легенда о том, как в одной из персидских войн с царством Зерихгерана войска Надир-шаха расположились к югу от аула на расстоянии одного километра, за горой Цицила, откуда, как на ладони, было видно все укрепленное селение. Из-за непогоды персы не могли двинуться с места в течение сорока дней и, хотя стреляли по аулу, пули их не достигали селения.

Между тем кубачинцы, пользуясь туманом и дождем, приближались к персидскому лагерю и обстреливали его, причем, по рассказам, их пули даже перелетали через дальние границы лагеря. В результате Надир-шах потерял столько воинов, что ему пришлось уйти, потерпев неудачу. Когда шах вернулся на родину и его спросили, что он и его войско нашли в царстве зерихгера-ни, он ответил: «Слепоту днем и ад ночью». Под слепотой он подразумевал непрерывный туман, который порой длится здесь месяцами, а под адом — сорокадневные страданья от непогоды и бесконечной стрельбы кубачинцев из дальнобойных ружей, заставивших персов удалиться ни с чем. Кремневые ружья-мажары изготовлялись следующим образом.

Выплавленное из собственной руды железо на горнах при помощи ручных мехов перековывалось в длинные стержни, которые расплющивались в полосы, похожие на ленты. Затем делались из тонкого железа пустотелые трубы по длине ствола, больше одного метра. На эту основу пружинообразно, как можно плотнее, наматывали заранее приготовленную металлическую ленту и путем нагрева до белого каления приваривали ее к трубе. После сварки трубу оковывали на специальном стальном стержне, выравнивая желобки, образованные припаянной лентой, и потом самодельными напильниками отпиливали ее концы. Получался ствол, которому по желанию мастера или заказчика придавали круглую или граненую форму. Сделанные таким образом стволы не разрывались во время стрельбы и устойчиво выдерживали все испытания.

Для внутренних продольных нарезов ствола использовали особые шестигранные детали разной толщины, приготовленные из твердой стали. Ударами молотков при помощи специального тоже стального стержня их поочередно загоняли в ствол. По словам стариков, хороший мастер мог сделать в день один ствол, произведя все указанные операции. Замки для кремневого мажара делали другие ремесленники, называвшиеся чах малла устне (мастера-замочники). После окончания всех кузнечных операций оформление ружья передавалось сборщикам, по-кубачински чигигволуцванге. В их обязанности входило изготовление прикладов из твердой породы дерева, например, из ореха, дуба, бука и т.п.

Они же, когда ружье было готово, производили проверку боя. Имеется легенда о том, как один кубачинец, поспорив с односельчанами, со своей крыши убил ворона, сидевшего на спине ишака, на расстоянии километра от аула, не причинив вреда ишаку. После испытания ружья художественно отделывались. Железные чисти, например ствол и замки, обязательно покрывались золотой и серебряной насечкой с тончайшими традиционными кубачинскими узорами. Отдельные детали — дульные кольца и детали прикладов — делали из настоящего серебра с гравированным и черненым орнаментом, иногда с позолотой чеканного орнаментального фона, в соответствии с желанием заказчика. Таким образом, производство кремневых ружей было коллективным процессом, основанным на разделении труда.

Кремни, которые вставлялись в замки ружей и пистолетов, доставлялись из лакского района. Там, недалеко от аула Кубачи, в ущелье Цаликьяла, залегают сплошные кремневые пласты. Кубачинские мастера в основном изготовляли оружие парадного назначения. Еще в древние времена это оружие с инкрустацией золотом по вороненому железу, а также с костяной отделкой, инкрустированной золотом, было известно далеко за пределами России. В XIX веке, со времени русско-кавказских войн, стало модно ношение кавказского оружия в русской армии. Особенно ценились именно кубачинские драгоценные кинжалы и сабли. Офицеры щеголяли ими друг перед другом, гордились ими, коллекционировали.

С Кавказа они увозились в глубь России, в помещичьи усадьбы, где развешанные поверх восточных ковров, становились излюбленным украшением кабинетов. Так вошли они в русскую жизнь и в русский быт. Великолепнейшие предметы вооружения были собственностью русских царей. Александр III заказал кубачинцам набор холодного оружия, чтобы подарить его английской королеве Виктории. Этот набор и до сих пор составляет гордость музея Виктории и Альберта в Лондоне. Так все шире и шире распространялись предметы кубачинского художественного ремесла не только по странам Востока, но и Запада.

В 1905—1914 годах почти все кубачинцы включились в производство военного снаряжения для драгунских кавалерийских частей царской армии. Поэтому этот период даже называется драгунталла вохт (драгунское время). Штыки, кинжалы, пояса, газыри были предназначены для этих полков, размещенных на Кавказе и носивших кавказскую форму. Для генералов и офицеров делались шашки, сплошь покрытые серебром с чеканкой и глубокой гравировкой, а для солдат ножны были комбинированные — серебряные части украшали обтягивающую ножны штампованную овечью кожу.

Издавна кубачинцы делали не только оружие, но и разнообразные бытовые и ювелирные изделия, для которых применялись те же виды техники, что и для оружия: литье, кузнечные работы, чеканка, дражировка, монтировка по серебру и другим металлам, гравировка с чернью, насечка золотом по серебру и вороненому железу, инкрустация золотом и серебром по слоновой кости.

Все эти товары, наряду с оружием, имели очень широкое распространение прежде всего на Кавказе. Торговля ими шла и в самом Дагестане, и с Грузией, с Азербайджаном через проходы к Каспийскому морю, через Дербент, а также через снеговые перевалы Кавказского хребта. Грузинские и азербайджанские купцы увозили часть купленного товара в Иран и Турцию, извлекая из этого прибыль, часть же успешно расходилась на месте.

В большом количестве кубачинские кольчуги уходили в Хевсуретию, где существовал обычай в случае убийства расплачиваться за кровь из расчета тринадцать кубачинских кольчуг, от двух до трех бронзовых котлов, которые делали также кубачинские мастера, и сверх этого несколько овец и одна корова. Были на Кавказе и другие обычаи, например, когда ребенок много плакал, под его колыбель клали кусок железа, а если он болел — кусок кольчуги, кинжал или острый нож. Эти предметы считались священными. Все это способствовало сбыту кубачинских изделий среди кавказских народностей.